суббота, 28 апреля 2012 г.

Пограничники больше не охраняют границу


Пограничники больше не охраняют границу

Еще сравнительно недавно различного рода лазутчики и шпионы, пересекающие с враждебными намерениями пограничную контрольно-следовую полосу (КСП), дабы сбить с толку «зеленых фуражек», прилаживали к подошвам своей обуви набивки, имитирующие копыта кабанов, лосей или лапы медведей. Следопыты границы их тогда небезуспешно ловили, но теперь необходимость прибегать к таким ухищрениям и вовсе отпала. Очевидно, что граница со времен легендарных Никиты Карацупы и Варлама Кублашвили, а также по прошествии двух десятков лет после падения железного занавеса разительно преобразилась. 

ПРОЩАЙ, СЛЕДОВАЯ ПОЛОСА?

На этом сравнении акцентировал внимание российских журналистов во время недавней встречи с ними в Минске председатель Государственного пограничного комитета Республики Беларусь генерал-майор Игорь Рачковский. Ответил он и на ряд вопросов «НВО».

Рассказ главы белорусского погранведомства представляется тем интереснее, что с момента слияния некогда самостоятельной Федеральной погранслужбы с ФСБ РФ (апрель 2002 года) пограничникам в медиапространстве России стали уделять мало внимания. Глава отечественных «зеленых фуражек» Владимир Проничев не считает возможным встречаться с журналистами хотя бы в День пограничника 28 мая. Российскому обществу ничего не ведомо о том, что происходит ныне на кавказском рубеже, как обустраивается более чем 7600-километровый российско-казахстанский участок, каковы особенности охраны балтийского направления.

Председатель же Государственного пограничного комитета (ГПК) о российских рубежах знает не понаслышке. «Несколько лет назад, общаясь со своим российским коллегой генералом армии Проничевым, я как-то пошутил: Владимир Егорович, я, мол, являюсь председателем пограничной коллегии Союзного государства, а никак не могу посмотреть, в каком состоянии находится его внешняя граница, скажем, на Курилах. Дескать, очень это меня беспокоит», – рассказывал Рачковский. И надо отдать должное Проничеву – вскоре на Сахалине был проведен Совет командующих пограничными войсками стран СНГ. «Заодно» заехали и на Камчатку, и на Курилы. Кроме того, руководителю ГПК довелось осмотреть рубежи и на Северном Кавказе: «Непосредственно на границе был я и в Ингушетии, и в Чечне, и в Дагестане, и должен признать, что данный участок внешней границы Союзного государства обустроен очень эффективно, причем в кратчайшие сроки на этом рубеже было поставлено 75 новейших застав. Столь же достойно, на мой взгляд, обустраивается и российско-казахстанская граница».

Возвращаясь к теме КСП, должно заметить, что на российской границе она остается только на старых участках (Китай, Монголия, Финляндия). На новых же рубежах (Казахстан, Украина, страны Балтии) от «пашни» решительно отказались. В июне 2009-го в рамках упомянутой встречи глав погранведомств стран Содружества на Сахалине председатель Координационной службы Совета командующих Пограничными войсками (СКПВ) стран – участниц СНГ генерал-полковник Александр Манилов сообщил: «Россия сейчас не применяет строительство сигнализационных комплексов на границах с государствами СНГ, за исключением Кавказского региона, где такие комплексы обустроены по последнему слову техники».

На белорусских рубежах следовая полоса, похоже, тоже остается только на участках границы бывшего Советского Союза. Кстати, генерал Рачковский напомнил что КСП в начале 1930-х годов впервые появилась именно на западной границе СССР и распространилась по всему периметру советских рубежей. «С тех пор, – как образно выразился глава белорусского ГПК, – те, кто пересекал эту полосу с той стороны, въезжал в Советский Союз, автоматически считались шпионами, а те, кто выезжал, – диссидентами. И одной из главных задач, которая стояла перед нами в 2007 году, когда мы начали решительно переходить от войскового принципа охраны границы к правоохранительному, была задача переломить этот стереотип мышления».

Сегодня на первом плане контроль государственной границы, а не охрана ее, как было прежде. Точнее было бы сказать, то, чем сегодня занимаются «зеленые фуражки» (как в Белоруссии, так и в России), есть интегрированное управление границей. В белорусском законе об органах пограничной службы буквально записано: задача пограничников – обеспечить законопослушным гражданам беспрепятственное пересечение государственной границы.

За последние годы в Беларуси была заметно (до 5–10 км) сокращена пограничная зона, которая раньше в отдельных местах достигала до 50 км от рубежа. Если кто-то в нее хочет въехать – нет проблем. Достаточно позвонить на заставу (все телефоны открыты, доступны, в том числе и в Интернете) и сообщить: я, такой-то, буду тогда-то находиться на участке вашей ответственности, ловить рыбу. Уменьшение площади пограничных зон способствует в определенной степени развитию туризма (ибо здесь находятся многие исторические памятники), поднятию экономики пограничных регионов.

Но вот что, по мнению Рачковского, парадоксально: «Наши коллеги с той стороны начали прокладывать следовую полосу. Практически она везде есть у поляков, у литовцев». Почему? Генерал полагает, что КСП сегодня – это больше фактор морального сдерживания. Ведь распаханная линия – это обозначение границы, ибо не всегда видны пограничные знаки. А в районе нее постоянно появляются, скажем, грибники, ягодники, охотники, и когда они видят следовую полосу, то это им как сигнал: ага, ты подошел к границе».

ГПК не поспешил расставаться с охранной системой (в том числе и с КСП) на польском направлении. Почему? «Знаете, – объяснил генерал Рачковский, – белорусы немного медлительные люди (в хорошем смысле слова), и мы решили посмотреть, что получится, когда от подобных систем откажутся украинцы и литовцы. Так вот, когда украинцы свою систему сняли, то весь поток нелегальной миграции хлынул туда. У нас же не было ни одного факта неконтролируемого нарушения границы на польском направлении. Поэтому мы и решили, что пока мы свою систему снимать не будем, она нам не мешает. Да и европейские коллеги нас убедительно просят, чтобы пока от нее не отказывались, поскольку она является сдерживающим фактором».

Вместе с тем белорусские пограничники используют на границе современные системы инженерного оборудования границы. Например, переносные датчики на вибрацию, которые ставятся в тех местах, где есть угрозы нарушения. А таковых хватает. Скажем, самая большая проблема на 1250-километровом участке с ЕС – это контрабанда подакцизных товаров (главным образом сигарет), топлива.

Но действуют на границе и организованные преступные группы, занимающиеся перемещением наркотиков, оружия и боеприпасов. Против таких работает уже отдельная служба активных мероприятий и мощный оперативный орган ГПК.

НЕЗАКОННЫЕ МИГРАНТЫ – НЕ ПРОБЛЕМА

В управлении Гродненской пограничной группы нам показали карту-схему границы. В режиме реального времени на огромном мониторе можно отслеживать, где находятся пограничные наряды. В другой комнате оперативный дежурный наблюдает, как идет проверка документов у тех, кто проходит через границу. Кстати сказать, если гражданин является персоной нон-грата для России, то через пограничный контроль в Белоруссии ему не пройти. В базе данных он будет значиться в «черном списке».

Глава ГПК считает, что «на сегодняшний день белорусские пограничники оснащены объективно лучше по сравнению с рядом наших коллег из соседних стран и даже из некоторых стран дальнего зарубежья». На белорусской границе действуют 82 пункта пропуска, каждый из которых оборудован современной автоматизированной системой управления, замкнутой на Минск. Это позволяет из столицы видеть, что в данный момент и в каком пункте пропуска происходит.

Эту работу, которая была завершена в 2008 году, западные партнеры белорусских «зеленых фуражек» оценили как одну из лучших систем оборудования пограничного рубежа. Генерал Рачковский также поведал, как некоторое время назад в республику приезжал зам. комиссара по миграционной политике Южной Кореи, который, внимательно изучив данные подходы, спросил, а нельзя ли позаимствовать белорусскую модель? Разрешили. «Конечно, для нас было приятно, что Южная Корея, столь технологически развитая страна, теперь пользуется нашим опытом», – обмолвился по этому поводу генерал Рачковский.

Ныне рубеж с Евросоюзом длиной в 1250 км наименее проблемный участок. Здесь самая современная инфраструктура, лучшее оснащение, служат наиболее подготовленные специалисты. За первое десятилетие 2000-х годов удалось сбить тот вал миграции, который наблюдался через этот участок в «крутые 90-е». Достаточно напомнить, что в середине 1990-х годов на направлении Москва–Минск было сосредоточено полмиллиона нелегальных мигрантов, которые хотели пересечь государственную границу. «Мы задерживали их тысячами, – говорит Рачковский. – В основном на Запад шла афганская диаспора: уходили от талибов».

Сегодня же в основном идет экономическая миграция. Основной поток – это граждане СНГ. «И когда показывают, что где-то 100–200 человек пытались незаконно выехать на Запад, это, поверьте, не проблема», – успокаивает руководитель белорусского пограничного ведомства.

А вот граница с Украиной (1084 км) менее обустроена, что вызывает у белорусских пограничников, по словам генерала Рачковского, «частичное беспокойство». Обе страны в ожидании процесса демаркации этого рубежа.

«Самая большая проблема нелегальной миграции сегодня существует на границе Греции и Турции, через которую пытаются проникнуть десятки тысяч граждан, – констатирует глава ГПК. – Греция не справляется, и все силы погранведомств ЕС стянуты туда. В 2010 году для оказания помощи привлекали и российских специалистов, а в 2011 году и мы планируем поработать в этом направлении».

ПРИКАЗАНО УЛЫБАТЬСЯ!

Офицерские кадры Госпогранкомитет готовит как внутри республики (на базе национального Института пограничной службы, действующего с 1 июля 2010 года), так и в Российской Федерации – в трех погранинститутах (Московском, Голицинском и Калининградском), а также в Череповецком военном инженерном институте радиоэлектроники Минобороны РФ. Но очевидно, что скоро базовую подготовку будущие лейтенанты-пограничники станут получать в учебном заведении, которое в ближайшие годы построят под Минском. «Этот институт будет отвечать всем современным требованиям, – заметил по этому поводу председатель Госпогранкомитета. – Но это не означает, что мы тут же откажемся от российской площадки в подготовке наших кадров. Повышение квалификации, обмен опытом – это очень важно при наличии того тесного взаимопонимания, которое у нас имеется, и совпадающих взглядов на многие вопросы охраны общей границы Союзного государства».

В ГПК за последние годы была создана система работы как с подбором и воспитанием молодежи для службы на границе, так и с теми, кто уже на ней служит. Опять же меняли стереотипы. «Было много нареканий на то, что наши пограничники, даже женского пола, смотрят на пересекающих границу граждан чуть ли недружелюбно, – рассказывал Игорь Рачковский. – Я тогда принял кардинальное решение – приказал при общении с гражданами всем улыбаться».

Но, как известно, одними приказами дело не наладишь. Начали поднимать культуру с институтской пограничной скамьи. В программу обучения в погранвузе заложили такие предметы, как культурология, культура речи. Кроме того, еженедельно глава ГПК принимает доклад о том, сколько курсантов посетили театр и другие культурные мероприятия, каково качество последних. Упор делается именно на театр – оперы и балета, имени Янки Купалы, Русский драматический. «Я помню, как воспитывали меня в бытность мою курсантом, – пояснил руководитель Госпогранкомитета (в 1990 году Игорь Рачковский окончил Рижское высшее военно-политическое командно-инженерное училище ракетных войск). – Водили на «Хованщину», «Щелкунчика», не все нравилось и не все все понимали, но так или иначе это откладывается, прививается...»

Как сообщалось, в российской Погранслужбе ФСБ с 2008 года на границе не осталось солдат срочной службы, все контрактники. «Мы в Беларуси по этому пути не пошли, – говорит Рачковский. – Потому что есть проблема набора контрактников. У нас из 15 тыс. человек общей численности Погранслужбы солдат-срочников 2,5 тыс. Это незначительное количество, и тоже можно говорить о том, что пограничная служба республики организована в основном на профессиональной основе. Но из этих солдат мы подбираем тех, которые, отслужив по призыву, остаются на границе в качестве контрактников. Такие, когда послужили на границе, уже могут определенно сказать, хотят они продолжить на ней служить или нет».

Поставлена работа и с теми, кто уже служит на границе. В ГПК памятуют, как в 2004 году в Сморгони раскрыли целую преступную сеть, в которой были замешаны пограничники. «Порядка роты село тогда на нары, сто человек, – говорит Рачковский. – И эта цепочка шла, если мне память не изменяет, до замгубернатора Курской области».

Генерал полагает, что проблема коррупции на границе будет существовать всегда. Он отметил, что «у нас эти проблемы существуют и сейчас, но они уже не носят массовый характер». Погранкомитет применяет очень много превентивных мер. Основная задача – не посадить человека в тюрьму, а не довести его до нее. Здесь и разумная ротация кадров, и стимулирование работы, и повышение окладов, и социальные аспекты.

Помимо этого очень эффективно работает служба собственной безопасности. А еще контролеры, к которым обращаются и предлагают взятку, обязаны о таком факте сообщить. В 2009 году было более 3 тыс. таких докладов. В ГПК премируют за это (но не по принципу: предложили 5 долларов – получил премию в 50 долларов, это был бы своеобразный бизнес). Все эти обращения подтвердились, и, исходя из предложенных сумм, в отношении взяткодателей было возбуждено порядка 30 уголовных дел.

Вся эта работа в комплексе дает плоды. В 2009 году информационно-аналитический центр при президенте РБ проводил опрос населения по доверию к государственным органам, власти. И генералу Игорю Рачковскому было очень приятно узнать, что первое место в этом списке заняли пограничники. «Что несколько удивительно, – заметил он, – потому что мы опередили и Министерство обороны, и суды, и всех остальных...»

Олег ЕЛЕНСКИЙ, военный журналист.

Комментариев нет:

Отправить комментарий